ТВ Парк 18 августа 2002
«Кто перестает искать, тот перестает жить», – говорил замечательный армянский художник Мартирос Сарьян. Эти слова определили весь творческий путь и другого армянского художника – Рафаэля Арутюньяна, живущего и работающего вдали от родной земли, но сумевшего найти в северном краю, в Эстонии, свою вторую родину.
Невестой южной для меня
Мне стала северная сказка,
Я отсвет неба ее взял,
Писал зарю волшебной краской.
Так напишет он позже, когда откроется в нем еще один дар, поэтический. И не только в мраморе и граните будет создавать он образы своих современников, но и в минуты глубоких раздумий будет его душа в постоянном поиске, в потребности высказать свои чувства и обернется вдохновенными строками его поэзии.
Профессия скульптора, которую он приехал познавать в Эстонии, в Таллиннском художественном институте, помогла проникнуть в великую тайну красоты. Он понял, что искусство – это волшебный дар и существует для того, чтобы неустанно говорить человеку – ты прекрасен, и прекрасна земля, твоя колыбель, и прекрасно твое предназначенье, единственное, имеющее подлинный, ясный смысл: созидать, творить.
Сорок лет от создавал летопись своего времени, обнажая слой за слоем гранитные глыбы, чтобы увековечить в памяти истекающий кровью Нагорный Карабах и искалеченных афганской резней солдат. Людская бесчеловечность мучила его, и как честный и талантливый художник он мужественно платил муками творчества за рождение ярких запоминающихся образов. Благородная страсть, которая божественным огнем пылает в сердце каждого настоящего художника, обернется бронзовым «Данко», вырвавшим из груди сердце, чтобы нести свет и надежду людям.
Я выбрал сам себе чащобу
И не жалею ни о чем,
Иду сквозь мглу в обход болота
И напролом сквозь бурелом.
От армянских предков своих унаследовал Рафаэль трудолюбие, выносливость, оптимизм. Именно эти качества помогали ему отмахать молотком семнадцать лет в рахумяэской гранильной мастерской, выбивая на каменных плитах тысячи имен умерших. В этом тяжком испытании пришло глубокое убеждение в том, что неустанный честный труд и постоянно накапливаемый опыт столь же важны, как и талант, дарованный природой.
Естественным следствием удивительной цельности его натуры, нравственной глубины и силы воли стало обращение к живописи. Когда отказала рука, десятками лет высекающая камень, он взялся за кисть. Мудрость не забывает прошлого и хорошо знает цену каждого мгновения. Но она смотрит в будущее. Вот почему в его квартире сегодня рядом с балконом стоит мольберт, подаренный сыном Арегом, и он ни на один день не расстается с живописью.
Перед натянутым холстом он вспоминает краски родной земли: бездонную синеву горных озер, знойное небо, фантастические очертания гор и скал, словно застывшие великаны глядящих на путников. Бесконечная смена красок – самых неожиданных, самых необыкновенных. Все это хлынуло на его полотна, отягощенное непростыми раздумьями о пути человека. Сначала кисть робела, влекомая лишь сюжетом, затем от картины к картине набирала силу и страсть и, постигая азбуку живописи, научилась говорить собственным языком.
Но этого языка оказалось недостаточно, чтобы выразить переполнявшие его эмоции.
И Рафаэль, как заправский авангардист, включает в свою живопись металлическую бижутерию с выщербленными камнями, чтобы еще яснее стала его мысль об утерянных ценностях, или выкладывает денежными купюрами извивающееся тело змея-искусителя, покупающего юную душу звонкими монетами, или вынимает из обычной пудреницы зеркальце, закрывая одну часть черным пятном, и устраивает две половинки друг против друга в руках у небожителя со старой фрески, чтобы рассказать о двух путях, предложенных человеку, – светлому и чистому или греховному: выбирай!
Итогом этого пятилетнего труда стала выставка картин Рафаэля Арутюньяна, открывшаяся в Студии Старого города и приуроченная к 65-летию художника. Более двухсот работ на заданную самому себе тему – доверительный диалог художника со зрителем. О чем же его картины?
Автопортрет. Скупые краски не мешают увидеть главное – лицо художника с умным сосредоточенным взглядом, обращенным в свои непростые раздумья. Его согревает радость домашнего тепла, ненарушенная цепочка семейного уклада, продолжающиеся сыном и внуками ветви родословного дерева древнего рода Арутюньянов. Он приветствует молодых влюбленных, вступающих в жизнь, безоблачным небом, усыпанным звездами; пишет портрет жены, в мягком взгляде которой – покой и тишина, оберегавшие его от тревог и суеты буден; портрет подрастающей внучки, запечатлевший ее образ в тот момент, когда хрупкий подросток вот-вот озарится очарованием юности.
Портрет матери, переполненный сыновней благодарностью и почтением к женщине, сумевшей сохранить глубокие нравственные устои семьи.
Он одержим библейскими идеями праведности вечного, тленности сиюминутного, преходящего. Священная книга всех времен и народов по-своему трактуется художником, она и есть для него источник истины и вдохновения, добра и красоты, мерило духовных ценностей.
Художник не иллюстрирует Библию, а трансформирует ее сюжеты и притчи. Драматургия его полотен по мотивам Священного писания строится не на постулатах веры, а на принципах очищения от скверны. Динамика композиционных построений, обостренная пластика живописных форм, пульсация цвета в этих работах передают сложную гамму чувств, рожденных нравственными исканиями и размышлениями художника о возвышенном и неизменном, о добре и зле. Поучая, художник одновременно исповедуется, призывая к покаянию.
Разрушительным началам в людях может противостоять только дух любви и милосердия. И есть еще один параллельный путь человека к себе – это глубочайшая культура, где музыка – главная составная восхождения человека животного к человеку духовному. Из «ничего» рождается, плетется тонкая структура музыкальной материи. Из тишины пустоты – из небытия – лепит тончайшие структуры души. Неслучайно радуга красок в его полотнах подобна нотам. Тесно поющему органу в рамках картины на стене – он требует пространства, воздуха и тишины, чтобы каждый звук, как кусочки солнечного янтаря, рассыпанного художником, зазвучали и в душе зрителей.
Ничто так не сильно обратно связью, как творчество. Талант щедр – общение с ним обогащает, показывает новые грани явлений. Посмотрите выставку Рафаэля Арутюньяна, и это надолго запомнится вам, как эти строки его стихотворения:
Я хотел подарить вам радость
Стран далеких да горных лугов,
Для себя же сущую малость
Дуновения южных ветров.
Не врывайтесь в мои владенья,
Я не князь, я просто пастух,
Нет дворцов у меня и имений,
Есть лишь сердце да горца дух.
Галина Балашова, искусствовед